Навигация

Возврат

Мы не боги. Мы - просто артиллеристы!

  С незапамятных времен, с момента появления артиллерии отношение к ней было особое. Почти мистическое. А к людям, которые повелевают извергающими металл и пламень орудиями, — подчеркнуто уважительное. Артиллеристы с полным основанием всегда считались если не эли­той, то уж точно особой кастой в любой армии мира. Грозный бог войны в 46-й отдельной бригаде оперативного назначения представлен двумя отдельными артиллерийскими дивизионами и минометными батареями, входящими в состав каждого оперативного батальона. Сила внушительная! И управляют ею совсем еще молодые солдаты и офицеры. Впрочем, молодость в тех местах, где проходит их служба, понятие весьма относительное...

Гудермесские "самовары"

  — Сейчас активные боевые действия не ведутся, поэтому работа артиллеристов для многих незаметна, — по пути на огневую позицию, не теряя времени понапрасну, начал просвещать меня комбат минометчиков капитан Виталий Кайдманов. - Но как только инженеры выходят на разведку, пехота выезжает на спецмероприятия, спецназ срывается на адресную проверку - мы сразу к минометам, в готовности открыть огонь по первой команде. Если им случается во время занятий и тренировок проходить мимо наших позиций, часто дружески подначивают: "трубочисты", мол, целыми днями толчетесь вокруг своих "самоваров". Но случалось, по возвращении из серьезных передряг подходили, руки жали, благодарили за помощь огоньком. Так что дел хватает. Поэтому моих орлов проще застать на позициях, чем в казарме.
  Орлы — семеро бойцов в касках и бронежилетах, с заброшенными за спину автоматами — деловито сновали вокруг 120-мм миномета. Познакомились, разговорились. Из разных мест и различными путями пришли ребята сюда. Сержант Денис Чуносов родом с Алтайского края, до подписания контракта успел послужить в частях по охране ВГО. Ростовчанин Дмитрий Маликов и краснодарец Валерий Кузьменко попа­ли в бригаду сразу после зеленокумской учебки, как и рядовой Павел Лисов.
  Рядовой Фидан Ялалетдинов в короткие минуты отдыха вспоминает родные башкирские степи, ефрейтор Вадим Ахуньянов - бескрайние просторы Оренбуржья, а ефрейтору Виталию Фе­досееву ночами снится пермская тайга.
  Но здесь они ^— единое целое. Нигде, пожалуй, нет такого взаимопонимания и такой спайки между людьми, как в артиллерийских расчетах.
  - Ничего удивительного. У нас же оружие коллективное. От четких, доведенных до автоматизма действий каждого зависит общий успех. — Вроде бы прописные истины говорит сержант Чу-носов. Но по тому, как молча кивают головами расположившиеся здесь же полукружьем остальные номера расчета, становится понятно: готовы подписаться под каждым словом своего командира. А значит, не пустой это звук, не заученные на занятиях по ОГП фразы, не рисовка перед заезжим журналистом.
  — У нас ребята остаются на контракт целыми расчетами, редко кто уезжает домой после окончания срочной службы, — вступает в разговор рядовой Павел Лисов. — Конечно, большим стимулом является хорошая зарплата. Но не главным. Просто таких друзей, как в батарее, больше нигде не найдешь. А дружба и службе помогает. Мы настолько притерлись друг к другу, что уже понимаем товарищей не то что с полуслова, а с полувзгляда. 
  И снова простые и бесхитростные, в общем-то, слова солдата сопровождались одобрительными кивками его сослуживцев.
  Общались долго. Комбат, пристроившийся чуть в стороне, не вмешивался в наш разговор. Да и зачем? Немногословные и не по годам здра­во рассуждающие о службе и жизни ребята не нуждались в излишней опеке. Разговорился он позже, уже перед нашим расставанием.
  — Быстро взрослеют здесь пацаны. Мозги правильно ставятся. Когда боевая работа начинается, особенно если кураж поймают — одно загляденье на них смотреть. Не бегают — летают вокруг минометов. Есть такие, кто уже и за офицеров работать могут. Профи, одним словом. И если случается, что уходят, отслужив положенное, — капитан тяжело вздохнул, коснувшись больной темы, — словно кусок от сердца отрезают. Ведь у нас две равнозначные составляющие: вооружение и люди. Расчеты без минометов — простая пехота, они без нас — мертвое железо. А когда вот так (Виталий переплел пальцы рук в замок и крепко сжал их), тогда мы — артиллерия...

И горький запах пороха...

  С рассказа о профессионализме орудийных расчетов и высоком уровне их боевой выучки начал разговор и командир батареи 80-мм пушек капитан Александр Самохвалов. Его орудия расположились на огневой позиции у станицы Шелковской.
  — А как вы хотели?! У меня батарея на сто процентов контрактниками укомплектована, профессионалами. Есть настоящие уникумы. Например, рядовой Володя Клипиков. По штатной должности он телефонист во взводе управления. Но при необходимости может заменить и комбата в полном объеме: цели сам считывает, на буссоли и прочих артиллерийских приборах работает уверенно. В шестом расчете рядовой Женька Мичиров исполняет обязанности командира. Расчет — лучший в батарее, сокращенным составом работает "без помарок", укладываясь во все нормативы. Во всех расчетах полная взаимозаменяемость. Есть такие бойцы, что в одиночку у пушки остаться могут и все равно задачу выполнят.
  Офицеров много достойных. Капитан Александр Кабанцов, старший офицер батареи, моя правая рука — артиллерист от Бога. А, например, командир огневого взвод лейтенант Антон Сидоренко до прихода к нам вообще никакого отношения к артиллерии не имел. Службу начинал в пе­хоте, поначалу вообще не знал, с какой стороны к орудию подойти. Но ничего, научился. Главное, чтобы желание было у человека. А оно здесь быстро появляется. Это же артиллерия! Да сейчас сами увидите...
  После того как расчет (тот самый, лучший в батарее) несколько раз продемонстрировал свое мастерство на всех стадиях подготовки орудия к выстрелу, присели пообщаться. Не вру: такого блеска, такого азарта, какие играли в глазах Евгения Мичи-рова, Вадима Соколова, Романа Солодилова и Юрия Еремина, я не наблюдал давно. Парни буквально светились изнутри, рассказывая о себе, о службе, о друзьях и командирах и, конечно же, о пушках.
  — Никогда не думал, что останусь служить после срочной. А вот втянула меня армия. В пушки просто влюбился. Это ж такая силища! — Наводчик Вадим Соколов при этих словах ласково погладил холодный металл орудия. — Никогда не забуду свою первую боевую стрельбу: грохот такой, что оторопь берет. А потом восторг, когда командир сказал, что отстрелялись успешно.
  — При первой стрельбе, честно скажу, в непонятках полнейших был. — Роман Солодилов улыбается, вспоминая свое боевое крещение. — Все делал автоматически, как учили на занятиях и отрабатывали на тренировках. Сейчас уже действуем спокойно, осознанно, с полным пониманием дела. О чем думаем при этом? Чаще о пехоте, товарищах наших: укрыты они или нет, на достаточном ли удалении от взрывов находятся. Там ведь грохнет так, что мало никому не покажется.
  Не удержавшись, спросил у ребят их мнение по поводу известной фразы "Артиллерия — бог войны". Уж больно хотелось узнать, есть ли ощущение сопричастности к "божествен­ному" у этих совсем еще юных "громовержцев".
  — А что, пожалуй. — Командир расчета Женя Мичиров на мгновение стал очень серьезным. - Особенно при ночной стрельбе. Сначала пламя вырывается из ствола. Потом обдает волна горячего воздуха, отрывает от земли, запечатывает уши, забирается под одежду. И горьковатый запах пороха. Настоящий запах войны...Пожалуй, что-то сверхъестественное в этом есть. А вообще, мы — не боги. Мы — просто артиллеристы!
  И его лицо вновь расплылось в задорной улыбке...

Полковник Игорь СОФРОНОВ 

Наверх!