|
“СОКОЛ”
ПОЯВЛЯЕТСЯ НОЧЬЮ
ЧТО ДЕЛАЕТ ПАТРУЛЬ НА РОССИЙСКИХ УЛИЦАХ
5000 солдат срочной службы внутренних войск
МВД РФ в строгой форме с эмблемой сокола на рукавах
ежедневно выходят на московские улицы, чтобы предотвратить
криминал. Как справляются они с этой задачей? На вопросы
корреспондента “Труда” отвечает командующий Московским
округом внутренних войск генерал-полковник АРКАДИЙ БАСКАЕВ.
— Форма дает человеку власть. А вы, Аркадий
Георгиевич, посылаете на улицы 18—19-летних ребят. Неужели
не хватает профессиональных милиционеров?
— Ни людей, ни средств. У милиции “не
доходят ноги” до темных улочек. А именно там чаще всего и
совершаются преступления. Наши специальные моторизованные
воинские части (СМВЧ) прикрывают этот тыл, освобождают
милицию от рутинной работы. Есть и другой резон. Появление
человека в форме дисциплинирует граждан, останавливает
любителей побуянить. Преступники тоже боятся формы. Как-то в
районе аэропорта Шереметьево два молодца увидели патруль
“соколов” и повели себя странно — задергались. Солдаты
задержали подозрительных. При них оказалось два пистолета. А
позже милиция произвела обыск в доме одного из них и
обнаружила там целый арсенал.
— Простите, товарищ генерал, но у нас есть
факт другого рода. Ваш “сокол” в темном переулке остановил
иностранного гражданина якобы для проверки документов, а
потом избил и забрал всю наличность…
— Был такой случай. Давно — тогда, когда
наши части формировались из обычных новобранцев. И, если мне
память не изменяет, тот парень пришел к нам по блату, через
военкомат.
— А сейчас приходят такие?
— Почти исключено. Мы стараемся, чтобы в СМВЧ попадали неслучайные люди.
И потом, тут у нас, говоря по-современному,
есть ноу-хау. Мы добились, чтобы призывников направляли
служить по месту жительства. Это важно именно для наших
частей. И работники милиции заинтересованы. Ведь потом они
будут работать бок о бок. Можно быть уверенным, что
наркомана они в СМВЧ не допустят.
— В чем еще вы видите преимущества такой
службы?
— Отношение к ней заметно меняется. Я
наблюдал, как мои “соколы” проверяли чердак дома — нет ли
там взрывчатки. Слышу, один другому говорит: “Ты в дальний
угол заглянул?”. А тот отвечает: “Да там грязно, одна
паутина!” “Ну и что, лезь, у меня в этом доме тетка живет!”
Дело, конечно, не только в тетке, а в том, что ребята, по
сути, охраняют свои дома. Меняется и климат в частях.
Практически исчезает дедовщина.
— Свежо предание, но можно ли в него верить?
Как проконтролировать каждый военкомат?
— А мы и не контролируем. Призывников
проверяет милиция. Пока, правда, не везде, но в Москве —
точно. К нам идут ребята, которые имеют среднее образование
и хорошо себя зарекомендовали в школе. Близится весенний
призыв, и у меня уже есть списки тех, кто придет служить. Я
и мои офицеры заочно знакомимся с ними.
— Зачем, скажите, милиции заниматься
подбором новобранцев? Ваше ли это дело?
— У вас устаревшие представления.
Действительно, лет пять назад милиция смотрела на СМВЧ как
на игру. Пусть, мол, солдатики походят по улицам, потешатся.
А когда “соколы” стали приводить в милицию не только
дебоширов, но и торговцев оружием, наркотиками, а то и
матерых преступников, то отношение к ним изменилось. Не
хвалясь скажу: среди моих подчиненных есть настоящие асы.
Рядовой Жилин, например, задержал больше десятка торговцев
наркотиками. Рядовой Раковцы поймал пять преступников с
оружием — пистолетами, револьверами, гранатами. Одного типа
задержали с гранатометом! Нашими солдатами обнаружено много
преступников, находящихся в федеральном розыске. А сколько
угонов автомобилей, нападений на граждан, уличных драк
предотвратили патрульные. В прошлом году задержано более 300
тысяч преступников и правонарушителей.
— Рисковые ребята ваши “соколы”... Достается
им?
— К счастью, лишь однажды бандит выстрелил в
лицо солдату. Правда, он отделался ожогом. Ну а синяки,
порванные куртки — обычное дело, к этому все привыкли. По
признанию руководителей ГУВД, без СМВЧ они бы не справились
со своими проблемами. Средства, которые тратятся на
содержание 7,5 тысячи “соколов”, себя оправдывают
многократно. Там, где они патрулируют, преступность заметно
сокращается. В Орехово-Зуеве, например, она упала на 37
процентов за год. Кроме того, мы обеспечиваем порядок на
различных массовых мероприятиях — спортивных состязаниях,
митингах. С теми же фанатичными болельщиками сколько хлопот.
А помните ураган в Москве два года назад? Ликвидировать его
последствия пришлось и нам…
— И все-таки не от хорошей ведь жизни
государство вынуждено привлекать солдат срочной службы
выполнять чисто милицейские задачи...
— Как посмотреть. Я предпочитаю думать о
перспективе. Вот в Германии, например, 18—19-летних ребят
призывают в полицейские части. Таким образом производятся
подбор и первичная подготовка кадров для полиции. Разве
плохо, если наши “соколы” после срочной службы пойдут
работать в милицию, ОМОН? Мы же прилично учим уму-разуму
ребят.
— Как это происходит?
— После курса молодого бойца даем им основы
юриспруденции. В центре внимания Закон о милиции и Закон о
внутренних войсках. Наши офицеры, особенно старшие, имеют
юридическое образование. Солдаты усваивают правила общения с
гражданами, свои права и обязанности, даже основы
психологии. Потом идут стажировки, патрулирование с опытными
офицерами, экзамены. Работники милиции помогают учить
солдат. И им это надо: иначе каждого встречного “соколы”
поведут в отделение, за которым закреплены. Инструктаж перед
патрулированием проводят руководители милицейских
подразделений. Это тоже повышает ответственность солдат.
— Какие же права имеет солдат? Он может
остановить любого гражданина?
— Только подозрительных.
— Ошибки тут, по-моему, неизбежны.
— Случаются. Тогда офицер извиняется перед
людьми. Но ошибок немного. Все-таки у ребят подготовка
серьезная. Многие потом идут в правоохранительные органы.
— А служить у вас остаются?
— Обязательно. Многие уже после года срочной
службы подают заявления с просьбой перевести на контрактную.
— То есть срочно служат всего один год?
— Да. А потом живут дома и продолжают
служить.
— Получается профессиональная армия?
— Если создание профессиональной армии
начнется с внутренних войск, то я нисколько не удивлюсь и
буду только рад.
— Не могу не спросить: события в Чечне вас
как-то касаются?
— Конечно. Из округа много ребят там служит.
И тут я без хвастовства скажу, что мы не послали туда ни
одного солдата, который прослужил меньше года. По своему
опыту (а в прошлую кампанию я был комендантом Грозного и
заместителем командующего федеральными силами) знаю:
неподготовленным ребятам в Чечне делать нечего. А поскольку
чеченская болячка будет болеть еще долго, то надо отправлять
туда профессионалов высокого класса. У нас они есть. И
рядовые, и прапорщики, и офицеры.
— Вы награждены редким церковным орденом.
Если не секрет, за что?
— Патриарх Алексий Второй сказал: это
награда за миротворческую деятельность. Я считаю, что для
генерала это высокая похвала.
Хлыстун Виктор |
Наверх!
